Входить Мурзік. Здоровенний сибірський котяра з шерстю, вусами і всім, чим положено.
Від звичайного кота Мурзік відрізняється тіки розмірами, саблезубістю і гарним баритоном.
Оба дослідника при виді Мурзіка машинально встають, як це роблять
не маючі гідності подчиньонні при виді начальника.
Мурзік: Можете там не шепотіть, я улавлюваю ультразвуки, бачу в цілковитій темряві,
читаю мислі на відстані, стрибаю вверх на 20 метрів, а в довжину — на 50.
Можу перегризти любе залізо і поцарапати любу каменюку. За один раз можу
виїбати двадцять киць, не при Вальці будь сказано. Ще продовжувать?
Африкан Свиридович: Ех. Нам би так!
Мурзік: Вам так не буде.
— Лесь Подерев’янський, ‘Казка про рєпку, або Хулі не ясно?’ * перевод
Привет, Леша.
Юля просила не присылать тебе котов, но у меня тут волшебные суперкоты — это другое. : )
Когда я начала писать тебе письма, то решила, что буду просто писать обо всем, что происходит, а там все как-нибудь сложится в какую-нибудь концепцию. Но, как я уже говорила, все взяло и стало происходить само. Люди сами приходят или куда-то зовут — только откликайся; рассказывают какие-то истории — только записывай; что-то всплывает, какие-то ключевые слова и факты — и во всем есть созвучность, смысл и невидимые швы, сшивающие это все в целое. Нет, я знаю, что письмо — это магия, но здесь-то чистая документация и никакого вымысла, максимум редактура, но оно все разворачивается и разворачивается, удивляя меня каждый раз, как — я уже говорила, это мой любимый образ — китайское компактное полотенце Magic Towel в горячей воде. Не я веду повествование, а оно меня ведет. Ну ладно: и я решила двигаться по сюжету как по подсказкам в квесте — просто откликаясь на приглашения, зовы и импульсы. Ради эксперимента.
Это была удивительная неделя. Но по порядку.
———— I. ————
Сперва я очень устала. От новостей и вообще. Постоянно пытаться “натянуть этот бред на голову” — очень утомительно для нормального человека. Новости-то у нас максимально шизофренические.
Пригожин и его ФБР Подал в суд на Байдена и его ФБР. Два мира, два Шапиро, опять.
Собчак сделала фильм-интервью со Скопинским маньяком. Уже наберется на цикл “На Дне с Ксенией Собчак”.
Мятежный Хабаровск стирают с пятитысячных банкнот.
Пенсионер из Пскова получил 6 месяцев за пост Вконтакте с 7 просмотрами.
ВЦИОМ: замедление твиттера поддерживает большинство россиян, знающих о нем. Нюанс.
Таинственная вакцинация Путина “одной из трех вакцин” не на камеры (“чтобы не обезьянничать”). “Придется верить на слово.”– сказал Кремль. Где-то по солнечной орбите гоняет фарфоровый Чайник Рассела.
Госдума приняла во 2 чтении законопроект о праве президента РФ править после смерти. Ой, Госдума приняла закон о переизбрании Путина еще на 2 срока.
Ну и конечно, следствия по делу отравления Навального не будет. А мы-то надеялись.
“Путин поговорил с председателем Европейского совета Шарлем Мишелем. В ходе разговора о правах человека Мишель поднял тему дела Навального и призвал освободить его. В сообщении о переговорах на сайте Кремля информации об обсуждении Навального нет.” Забыли записать, наверное.
Лавров обвинил Брюссель в разрыве отношений между Россией и ЕС. По его мнению, Брюссель разрушил инфраструктуру отношений односторонними действиями. Лавров заявил, что если на западном фронте перемен нет, то на Востоке у России «очень интенсивная повестка дня». — Школьная классика “замучу с другим тебе назло.”
У белорусских силовиков и государственных журналистов, которые «действуют в интересах страны», могут появиться телохранители. Такую меру планируют включить в закон о гособороне, где предусмотрены различные меры, «начиная от физической защиты и вплоть до легендирования их сведений», а также изменение внешности.
Крымскому татарину вручили предостережение из-за обращения в поддержку политзаключенных республики.
27 марта Представители вооруженных сил убили по меньшей мере 114 человек в городах Мьянмы в ходе протестов против военной хунты, захватившей власть в стране. Общее число убитых — более 320 человек. Замглавы Минобороны РФ обменялся подарками с лидером военной хунты Мьянмы. И посетил парад, который проигнорировали западные страны. Для убийц это праздник.
…
Помимо токсичных новостей, я целый месяц писала нонстоп, нащупывая формат. А когда я пишу, я будто под чем-то и не могу остановиться пока не кончатся силы, а потом наступает откат и полное моральное опустошение. Никак не научусь распределять энергию оптимально, так что просто качаюсь на этих биполярных качелях. Эта неделя была именно такой.
Когда Хулиган спросил хочу ли я с ним на встречу с крымскими татарами, я сказала: “Хочу, но у меня такое странное усталое настроение, что я боюсь подпортить вам вечер.” — “Ну, подумай,” — сказал он. Я подумала: Крым — это же тема, уже заявленная, внутренняя оккупация. Возможно, там новые герои, они дадут новые вводные, расскажут новые истории и подтолкнут нарратив в куда-то в мне неизвестном направлении. Только откликайся. Надо идти.
“Пойду с тобой.” — сказала я Хулигану. — “Я, конечно, не в форме, но антропологический интерес победил.” (Назовем это так. Не могу же я ему сказать как когда-то говорила Магид: “Кому что, кому жизнь, а мне — материал.” Очень утилитарно прозвучало бы. Или могу?)
Всю неделю я пыталась написать тебе смешное письмо “Оптимизм Как Политическая Стратегия” (цитируя Профессора Соловья), но мне не хватало ни оптимизма, ни стратегии. Я даже немного разуверилась в том, что это все вообще имеет смысл. Стартовый контент был готов, пора было выходить в люди, но на промо-телодвижения у меня не было сил и вдохновения. ФБК мне не ответили, что вполне понятно — у них полно дел поважнее.
Они запустили классный сайт-кампанию https://free.navalny.com — первые 100К зарегистрировались еще до ночи, а через 4 дня было уже 300К. Отличный проект, призванный наладить горизонтальные коммуникации и дать людям чувство общности и масштабности. И доказывающий, кстати, что ‘утекшая’ из ФСБ цифра 90К вышедших на протесты по всей стране 23-31 января — была сильно занижена. Наверное, как и многие, я иногда захожу и просто медитирую на обновляющиеся цифры. Это магия.
Я была настолько обесточена, что посмотрела WandaVision и все 4 части ‘Мстителей‘, открыв для себя прекрасный новый мир Marvel. “Как такое вообще можно смотреть?” — спрашивают меня некоторые. Я не знаю. Я устала. Я люблю Роберта Дауни Младшего. Мне нужно перезагрузить мозг — я 2 месяца не смотрела и не читала ничего, кроме новостей, а в последний раз уснула на “Доброй Ночи и Удачи.” Нет, а как Ванда использовала энергию своей боли и воображение? Мощь. Мне нужно, чтобы добро хоть где-то победило зло. Нужно чудо. И суперспособности.
В один из этих дней Марк Фейгин — которого так много в моих письмах, что он почти постоянное действующее лицо — запостил в Твиттере конвертик с адресом ИК-2 и текстом “Привет, Навальный!” — как был на главной странице моего сайта. Мем, конечно, на поверхности, но я встрепенулась из своей апатии и ответила ссылкой, подтягивающей тот же теглайн: я тоже пишу письма Навальному. Я реагирую на эти маленькие эхо и проявления резонанса как на странно звучащую стену с потенциальным тайником в ней — они же меня куда-то ведут.
Тем же вечером, шарясь по полусотне открытых в браузере вкладок, я случайно наткнулась на давно висящее непрочитанным интервью Марка, где из его краткой биографической справки на меня вдруг выплыло:
Добровольцем принимал участие в Боснийской войне в составе Армии боснийских сербов под командованием Ратко Младича.
Я не поверила глазам. В голове тихо звякнул тот же колокольчик, что и 20 февраля, когда в разгар 2-го суда уже осужденного Навального, ФСИН-Письмо прислало мне уведомление, что мое письмо с ’14 Признаками Фашизма’ Умберто Эко прошло цензуру и доставлено адресату. Реально?
Я думала, это я случайно свела их с Хулиганом на страницах одной истории — на этом сайте, на моей кухне, где мы с Хулиганом слушали эфир Марка; ну, еще они оба ходили по киевским улицам по своим социально-значимым делам. А оказывается, они пересеклись без малого 30 лет назад — следовали примерно одними маршрутами и видели примерно одни и те же драматичные ландшафты родных стран Хулигана, оккупирующие одна другую — в реальности и в его голове. Два едва достигших совершеннолетия юных мужчины — русский еврей и боснийский серб, доброволец и призывник, в Боснии и в Хорватии — синхронно, но так по-разному участвовавшие в одних и тех же событиях.
Я, конечно, считал, что сербы имели право на свое государство в Боснии, но в основном был там за компанию, так как не мог бросить друзей.
Марк Фейгин
Я увидел, что война переместилась с линии фронта в нашу деревню, она была уже повсюду. Я думал, что зря уехал, что должен быть со своими друзьями.
Хулиган
Даже не успев понять на какой стороне многостороннего Югославского конфликта был Марк по отношению к Хулигану; впечатленная самим фактом его вхождения в мое случайным образом начавшееся и случайно развивающееся повествование, объединившее этих двух людей из, казалось бы, разных миров, я уже писала ему письмо — пока меня не отпустило. Суть его была такая: вот есть проект, я собиралась подкатить к вам чуть позже, но в свете серии странных совпадений не могу сопротивляться импульсу; прочтите это, пожалуйста, и если в вас что-то откликнется, и вы поймете, что вам не стыдно было бы в этом как-то поучаствовать, дайте знать — буду счастлива. “Этим” было последнее, мое самое любимое письмо “Определение Гражданской Войны”, написавшееся как будто бы специально для этого случая. Для Марка. Чтобы он так взял, сошел со своей аватарки и вошел в рассказ.
———— II. ————
Саломон Самсонович: А скажітє, Мурзік…
Мурзік: …Васильович.
Саломон Самсонович: …Мурзік Васильович, і не надоїло вам буть отаким суперменом?
Африкан Свиридович (поправля): Суперкотом.
Мурзік (дуже спокійно): Ви хотіли пошуткувать, але у вас не вийшло.
Ні, не надоїло. Я теж, шановний, міг би запитать — чи не надоїло вам
цілий день борсатись в чужому калі, але як бачте, я цього не роблю.
Африкан Свиридович: Така вже в нас робота. І потім кал — це цікаво.
Мурзік: Звичайно. Кожному своє.
— Лесь Подерев’янський, ‘Казка про рєпку, або Хулі не ясно?’ *перевод
У меня есть друг Илья, он русский и немного кавказец. Мы познакомились лет 15 назад в Азии и до сих пор дружим. Во Вьетнаме москвич Илья подсадил меня на пьесы современного украинского писателя-сатирика Леся Подеревьянского и мы годами шутили мемами из ‘Казки Про Репку‘ и ‘Гамлета’, вроде “Таких гандонiв часто бачив я”, “до хуя масла” и прочей смешной нецензурщины; я даже долго звала его Мурзыком в честь Мурзіка Васильовича, Суперкота.
Илья — очень умный, очень талантливый и очень смешной; он тоже креативный директор, только гораздо более успешный, из высшей лиги. Он неплохо устроен по жизни — в принципе, люди его уровня успешности уже предпочитают, чтобы статус кво в обществе сохранялся и как-то инстинктивно лояльны к власти. Но он не такой.
Правда в мои визиты в Москву в 2017 он задвигал мне что-то в стиле “Нет, ну Путин — в принципе, молодец. А как иначе эту всю махину удержать в руках? Иначе бы России уже давно жопу отожрали.” — “В смысле, Путин молодец?” Мы выпивали в его новой квартире в старом центре Москвы и дискутировали, как всегда, пылко, но по-доброму, не зарубаясь всерьез. Меня тревожила его внезапная имперскость, но он никогда не был ни категоричным, ни ватным, а терять еще и Илью мне не хотелось.
Илья близко следит за событиями в Украине и искренне болеет за нее. Последние несколько лет, особенно, накануне выборов, он регулярно звонит мне, чтобы спросить “Ну как у вас там? Что происходит? Какие настроения в обществе?” Как креативщик и человек, он восхищался коммуникационной кампанией и рокировкой Зеленского, самой возможностью такого поворота событий, — “чудом демократии”, как говорит Марк. (хоть и не без продвинутых маркетинговых технологий.) Потом искренне переживал за то, как все снова свернуло не туда.
Пару лет назад Илья стал советовать мне посмотреть Шария, журналиста-расследователя, который, типа, умело работает со словом и информацией, “сто пудов пройдет на выборах” и вообще дело говорит. Я посмотрела пару видео, быстро утомляясь от гипер-эмоциональной манеры Шария, а когда его партия никуда не прошла, потеряла интерес. Этой зимой Илья сказал:
— Кстати, Шарий — агент ФСБ, и это 100%. Я такой лошара!!!
Обычно, когда он звонит, мы по часу болтаем по телефону и я рассказываю ему, что вижу, с поправкой на то, что моя точка зрения точно не отражает настроений в обществе, потому что я не так хорошо в нем ориентируюсь — это раз, а два — мне есть, с чем сравнивать, поэтому я часто не разделяю пессимизма людей или не так остро критична в отношении каких-то вещей. То, что украинцы считают кошмаром, в сравнении с Россией или Беларусью — просто неприятные побочные эффекты несовершенной демократии under construction или последствия гибридной войны с путинской Россией — “ну пиздец, да, но не пиздец-пиздец”. Я говорю, что несмотря на весь треш, войну и пандемию, я — с моего ракурса — вижу какие-то проблески и развитие, гражданское общество на порядок сознательнее, инвестиции в культуру — хотя тут тоже, конечно, что ни день, то новый цирк.
— Недавно сделали подборку мемов из Подерев’янського на все инфоповоды украинской общественно-политической жизни. И про герб, и про масло — очень смешно.
Я пересказываю ему байку моей подруги-телередактора Оли, крайне про-Порошенковски и националистично настроенной, которая в поддержку Порошенко купила по акции несколько пачек его нового сливочного масла Roshen. Мама Оли, дама в летах, открыв поутру морозилку, констатировала сама себе: “О, там масла дохуя.”
Мы смеемся. Слушая меня, Илья говорит:
— Круто, а здесь какое-то ощущение полной безысходности, никакого проблеска даже не предвидится, а только наоборот — еще более мрачные и смутные времена. — Мне от этого грустно, но приятно, что он воспринимает мою оценку всерьез.
Имперскость давно уже пропала из высказываний Ильи и происходящее в России он описывает лаконично и честно: “Это пиздец.” Он говорит о том, насколько нагло ведет себя прикормушечная “илита”, которая на своих тачках с блатными номерами и мигалками царит даже на дорогах, подминая под себя все, несясь по Рублевской трассе на красный свет по живым людям — “ты почти можешь расслышать свист плетей, когда мчат эти опричники.”
Я вспоминаю как однажды мы с Хулиганом гуляли по старому центру города и, понаблюдав на улицах какой-то гламурный контингент, он заметил: “Богатым людям в Украине и России свойственно так бесцеремонно и нагло демонстрировать свое богатство, что это не может не вызывать агрессию — им следовало бы вести себя скромнее.” Я ответила, что мы с Кали только недавно пришли к пониманию того, что такое классовая ненависть — обоюдная — и что это, кажется, вполне реальная вещь.
Я говорю об этом же и Илье, потому что именно эту ненависть слышу в его словах.
Он говорит, что Путин — конченный, что он очень глупо облажался, вписавшись за убийцу Лукашенко, и это — начало конца их обоих. Мы понимаем, что это был цугцванг: Путин не мог позволить беларусским протестам разгореться, но теперь ему самому гореть за это в аду. Илья говорит про циркулирующие слухи о смертельной болезни Путина, предстоящем трансфере власти, в результате которого все станет только хуже, потому что начнется дележка и беспредел покруче 90-х. От слов Ильи у меня остается ощущение глухой бетонной стены, хотя слухи о близкой смерти Путина меня радуют.
В отношении Навального Илья подозрителен, как и многие. Старые агрессивные высказывания и фанатизм его настораживают. Он вообще теперь подозрителен: Шарий — агент Кремля, вообще неясно где правда и кому верить; лучше не верить никому и сохранять бдительность.
….
Но 23 января Илья постил фотографии с митингов в Москве, снимая космонавтов опасно в упор. Ничуть не боясь демонстрировать свою гражданскую позицию публично. Настала моя очередь болеть за то, что там у них происходит.
— Ну как погуляли? Все норм?
— Сильнейший видос. Смотри в наушниках и громко, до конца. — вместо ответа Илья прислал видео из Питера.
— Ты цел? Не досталось?
— Нет, ну… почти, а почти не считается.)))
— Невзорова смотрел вчерашнего?
— Да он достал уже. Сейчас вообще другое поколение и другие расклады, а он все продолжает свои трупы препарировать. Посмотри лучше Пастухова или Соловья. Посмотрела видео?
— Да. Прям оптимизм вселяет.
— Я на репите смотрю и прям электризуюсь.
— Очень красиво.
— Одним кадром снято и музон реальный из тачки. Я бы сука Оскара дал. И драматургия: сперва какие-то ботаники скандируют, а потом… Нереально круто совпало, когда все в конце под музыку скандируют. “Пусть все горит, пусть все горит”...
— И космонавты побежали.
— Я ничего круче не видел. В Питере еще больше народу было, чем у нас.
— А это у нас. Какой красавчик! Мангалорец! — Это было видео драки чеченца Саида Джумаева с силовиками.
— Да, видела, рубились люди, уже не боятся.
— Посмотрим. Сажать собираются не на шутку.
— Моя подруга Кали вчера участвовала в потасовке — отбили девочку у ОМОНа. Порвали пальто, но она счастлива: говорит, люди перестали бояться, раньше бы стояли, а сейчас бьются за своих.
— Дай бог.
— Гляди, недели не прошло, а совершенно другой контекст. То есть какой был градус недовольства, если этот видос с дворцом, полный смешных мемов, стал для людей последней каплей и они просто упали в ненависть и презрение к режиму?
— Да. Народ был разогрет. И Навальный приехал и не зассал — сел. Чем вызвал респект и интерес к фильму.
Я вспомнила наш с Ильей последний разговор о Навальном в начале декабря. Как все изменилось.
— Да. Очень сильный и красивый поступок. Вызывает уважение в независимости от политических взглядов.
— Леха — зверь. Красавчик.
— И в коммуникациях шарит. Все очень грамотно, стратегично, с юмором и умеренным пафосом. То, что надо: осмеять страшного тирана, посеять эти мемчики, чтобы они через сутки уже прижились в народе — прекрасное чутье.
— Ну хули, Yale University.
— Да и просто, думаю, характер и интуиция. Все драмаквинят, а он веселится. Я смотрела видео про отравление ужасно уставшей; кощунство это говорить, но я прямо отдохнула и посмеялась – так он это все подал.
— Да, с юмором у него норм.
— Против Шария дело завели, видел? Ждут на допрос. — обменялись мы с Ильей актуальными новостями в феврале.
— Да.
— Знаешь про их конфликт с Фейгиным, да?
— Да. А Фейгин у вас?
— Да нет, вроде бы у вас.
(Фейгин у нас у всех.)
———— III. ————
‘Вдруг никогда ничего не бывает, – сказала Офа, – всё закрючковано,
имеет свои заделы и забросы – есть судьба, и если ты ей не противоречишь,
она несёт тебя в заданном направлении ко всем тем поступкам,
на которые ты запрограммирован и рассчитан изначально.
И даже помогает и сохраняет тебя.’
— Кира Муратова “Три Истории”
Есть у меня один приятель, норвежец Йо, о котором, когда я рассказываю, мне всегда хочется добавить “сумасшедший”. Так и обо мне говорят, так что я не в обидном смысле.
Несколько лет назад на ежегодном Oslo Freedom Forum от Human Rights Foundation, где спикерами были Владимир Кара-Мурза младший, Гарри Каспаров (он Президент) и разные другие люди, борющиеся по всему миру с тоталитарными режимами и пострадавшие от него, Йо подошел к бывшему Президенту Украины Виктору Ющенко, который был с супругой Екатериной и старшей дочерью Софией, и сказал:
Обожаю Украину, а давайте сделаем там вместе какой-нибудь ивент?
Надо сказать, что Йо был совсем молодой парень, в Украине до этого не бывал и ивенты никогда в жизни не делал. Но самое смешное, что спустя несколько месяцев он прилетел в Украину и за 2 месяца действительно сделал очень хороший ивент, найдя для этого небольшие, но качественные ресурсы, не без поддержки семьи Ющенко. Так мы и познакомились, и с тех пор общаемся.
В январе, после твоего возвращения в Москву и ареста, Йо позвонил мне просто поболтать.
— Чем занимаешься, что сейчас в фокусе твоих интересов? — спросил он.
— В основном, если честно, слежу за событиями вокруг Навального, если ты в теме.
— Пф. Раньше главной новостью во всех норвежских медиа был Covid-19, а теперь Навальный.
Да, Навальный — вирус похлеще.
Я тогда грустила и поделилась с Йо двумя главными, шокировавшими меня в очередной раз (после Крымнаша), впечатлениями: популярная среди российской аудитории отмазка “не нравится мне ваш Навальный, так ему и надо”, оправдывающая и игнорирующая тотальное беззаконие и убийство; и украинская ура-патриотическая оголтелая ненависть ко всему русскому, которую я наблюдала как реакцию на Навального (“он топил за Крымнаш”) даже среди моих адекватных украинских друзей.
— Какие мужчины тебе нравятся? — перебил вдруг мой пассионарный монолог Йо.
— В смысле! Я тебе тут про Навального и политику вообще-то распинаюсь.
— Ну мне просто стало интересно.
— Я люблю смешных людей. Самоироничных. Спонтанных. Дерзких. (Как Навальный). А тебе какие?
— Мне не нравятся мужчины. Мне нравятся девушки. Милые, чистые, невинные, чуть порочные.
— Класс, ужасно интересно, но у меня тут дегуманизация врага и все такое.
— Ты можешь что-то по этому поводу сделать? Как-то повлиять на ситуацию?
— Не знаю, но очень хочется. Пока вот только словом. Вижу свою маленькую миссию в том, чтобы пытаться как-то примирить эти две враждующие истории. Раз уж я сижу на двух стульях.
Наверное, тогда с подачи Йо я впервые задумалась о том, чтобы сделать что-то более конструктивное, чем в соцсетях хлестать по лицу комментариями людей, слепых к тому, что мне кажется очевидным.
…
Пока я собиралась написать тебе про Йо, он взял и прилетел. И вот на этой неделе мы собрались нашей старой командой, и среди нас совершенно случайно одна девушка, журналист-международник Ната, с которой мы с проекта ни разу не пересекались.
— Но зато я читаю все твои посты, ты классно пишешь. — говорит Ната.
— Правда? Спасибо. А последний читала? Хотела бы тебя привлечь поучаствовать в моем новом проекте. — говорю я, потому что последний пост — это мой публичный камин-аут с Письмами Навальному.
— Нет, что за проект?
Я кратко рассказываю ей идею, и что мне бы хотелось привлечь к написанию писем разных людей с релевантным опытом из разных стран.
— Возможно, тебе будет интересно написать самой — о чем угодно. Навальный — это как коллективное супер-эго, к которому мы обращаемся, а тема может быть любая, актуальная лично для тебя. И, как журналисту с обширным международным нетворкингом, может, тебе придет в голову кому еще можно это предложить. Я там в текстах представляю какое-то количество героев, и их всех тоже попросила написать.
— Классный проект, у меня уже есть идея кому это можно отправить. О, а давайте писать письма и Сенцову!
— Конечно! Давайте писать всем! А знаешь, что первый, кто меня поддержал, был Марк Фейгин, адвокат Сенцова? Он супер. Прямолинейный — брутально даже, умный, добрый—
— Да ладно?! Я знаю Марка, я делала с ним интервью! Марк — прекрасный, настоящий, он котик.
— Суперкотик.
…
Да, Марк ответил на мое письмо и поддержал проект в соцсетях — спасибо ему от всего сердца. (Вообще-то, я захожу помедитировать на цифры не только на free.navalny.com, но и в статистику сайта). Не знаю что именно ему откликнулось, но откликнулось — и цикл маленьких случайностей замкнулся.
Как и советовал Илья, одним особо грустным январским вечером я пошла послушать Профессора Соловья, чтобы найти там “оптимизм как политическую стратегию”, а заодно Фейгина, чей эфир с Артемием Троицким другим февральским вечером случайно откроется мне в Youtube. Куда я зайду, только что запостив в FB ‘14 Признаков Фашизма’ Эко, чтобы через 4 минуты услышать их же из уст Артемия. Чтобы еще через 5 дней, когда под воздействием импульса я зайду в онлайн-сервис ФСИН-Письмо, чтобы написать заключенному А.А. Навальному 1976 г.р., тема письма нашлась сама собой, и 14 Признаков Фашизма улетели в Матросскую Тишину. Чтобы еще через неделю, в разгар ужасно грустного и бессильного дня 20 февраля услышать тот самый тихий звук и найти в почте то самое письмо — и получить знак и новый импульс сделать что-то “по этому поводу”, как намекнул Йо. И начать плести рассказ из того, что есть под рукой, придумывать на ходу орнамент, чтобы в какой-то момент разные концы нитей совпали, картинка ожила, и у меня — как у героини Ренаты Литвиновой в ‘Трех Историях’, возникло чувство, что я на верном пути.
Я не представляю что будет дальше, но интересно.
Закончить письмо хочу глубокой метафорой Подерев’янського, которую я посвящаю тебе, Le Chat, и всем другим таким же боевым Суперкотам. ; )
Саломон Самсонович: А Мурзіка тоже ваш інстітут розробляв?
Африкан Свиридович: Ні, це природа. Такого Мурзіка — хуй розробиш.
Иными словами, характер и интуиция.
