Привет, Леша.

Ты сидишь 94 дня, голодаешь 22-й день (я переписывала эти цифры раз 8, каждый раз как садилась за письмо). Кажется, я не писала тебе сто лет — хотя чуть больше 2 недель. Не потому, что было не о чем — просто не было моральных сил, но я все время говорила с тобой и сочиняла тебе письма в голове. 

В них была куча всего.

Про то, как, не успела я закончить письмо про Грузию и войну, как ко мне пришли друзья, среди которых — директор радиостанции Лера, наполовину грузинка, чей отец мегрел, антисоветский диссидент, ненавидевший СССР, переехал в Украину, женившись на ее матери. Она рассказала мне про переселенку с Востока Украины Лауру с манерами и внешностью телезвезды, выдающими в ней человека из некогда весьма зажиточной среды, и работавшую уборщицей у них в студии — потому что “вот так вот развернулась жизнь”. И пока мы выпивали с ребятами, объясняя юной аполитичной пиарщице Алене, зачем Путину Крым и война, Байден наконец позвонил Зеленскому и декларировал поддержку в случае российской агрессии. 

Ведь все это время, кроме саспенса твоей голодовки, саспенса счетчика ФБК на free.navalny.com, нагнетался саспенс неизбежной войны между Россией и Украиной. Каждый день Фейгин, Мальцев, Крашенинников, Гудков, Мальцев, Пионтковский, Плющев и другие проводили аналитические эфиры на эту тему, пытаясь — несмотря на понимание полной бессмысленности этого — рационализировать нерациональные деструктивные импульсы неадекватного Путина.

Еще в моем ненаписанном письме я хотела рассказать тебе как Жека, муж моей подруги из Харькова (отжать который экзальтированно призывает Симоньян) — классный парень, социальный активист, журналист и музыкант, похожий как две капли воды на Хоакина Феникса — написал пост, который, пожалуй, выражает позицию большинства вменяемых украинцев:

“Сейчас напишу грубое. Очень. Все больше информации, что русские стягивают войска к границе. В сети есть видео с составами, везущими танки. Готовятся к провокациям. Так вот. Я не спортсмен и с физподготовкой у меня не очень. Стрелять тоже не умею. В уличной драке не бывал. По натуре трус, чего скрывать. Но если снова в Харькове появятся «местные» с триколорами, путающие театр Шевченко с мэрией, будут орать ‘путенвведивайска‘, — я возьму палку и пойду их пиздить. Я буду убивать. Потому, что хочу жить, любить, общаться с друзьями, заниматься любимым делом в мирном городе в составе Украины. Я помню весну 14-го. Я не отсижусь дома, как тогда, обосравшись от страха. И вас, дорогие харьковчане и харьковчанки, к этому призываю. Слава Украине!”

И еще про то, как ко мне пришел поболтать Денис, тот самый, которому шьют уголовку за его расследования преступлений НКВД. 

— Ну что видишь как весело? ; ) Перехватить инициативу и самим перейти в атаку; всё просто.

— Ты про что конкретно? 

— Я про то, о чем написала Потупчик.

— Ааа, да. А ты вообще как, если на публику не хорохориться? Я не верила сперва, что это возможно в твоем случае. Но блин.

— Пытаюсь держать покерфейс, чтобы не заржать! ; )

— Ну ты красавчик. А что твой супер-адвокат говорит? 

— Да он здесь ни при чем. Он вообще ещё не задействован.

— То есть ты сам это все пока?

— Это же мой полностью конструкт. И всё пока идёт по плану.

— Ну они тебе пришьют дело, попытаются.

— Взял попкорн ; )

— А какой план?

— Увидишь!

— Ты прям как Леша. Ладно, взяла попкорн тоже. В письме Навальному я писала, что они об тебя зубы обломают. Не подведи.)

— Аминь!

— Да пребудет с тобой сила.

А через несколько дней спустя ты подал в суд на ИК-2 из-за Корана, и я подумала: “Ха, перехватить инициативу и атаковать”.  И еще: юрист — он и в тюрьме юрист.

Еще я хотела тебе рассказать, что мы же-таки продали проект. Тот самый большой социальный проект, про который я тебе писала в Хлебе Насущном, и про который Продюсер говорил, что он никому в этой стране не нужен. Большой проект с большим бюджетом — мы продавали его 2.5 года. И вот, получилось. 

Еще я же так и не рассказала тебе, хотя собиралась, про самое первое, самое дорогое моему сердцу письмо Ville #17: Про Лапландию, которое 4 дня лежало в почте, пока я, рассказывая моему другу Бо про архив писем тебе, уже начала переживать, что никто не пишет. Оно пришло вслед за письмом про Бытовую Магию со скрином Юлиного поста в нем, где она просит присылать тебе разных животных, а не только котов. Ville прислал тебе волшебных оленей из Лапландии — разве не магия? Я едва не расплакалась.

— Хорошее. Именно то, что тебе нужно. — сказал Бо. — Настоящее, честное, простое.

Да. Это было именно то, что нужно. Чудо. Я опубликовала это самое первое письмо 31 марта — в день, когда ты объявил голодовку, а у нас с Кали заболело сердце.

Еще в моем ненаписанном письме было про то, как однажды вечером, увидев в Твиттере у Плющева скрин отправленного тебе в колонию письма, я написала Саше — и понеслось. Не прошло и часа, как в почту стали падать письма — одно за одним, как в кино, я только успевала их эфирить. Он не просто поддержал ретвиттом, он запостил мое письмо в своем телеграмм-канале, упомянул в эфирах на Эхе Москвы, а потом забацал видео с разными опциями написания тебе писем, куда включил и letterstonavalny.com. В один день проект стал именно тем, чем он задумывался. Благодаря Саше — прекрасному, смешному и отзывчивому. Кажется, я, наконец, научилась выбирать правильных людей.

Я хотела написать тебе всякий раз, когда приходили все эти письма — второе, третье и четвертое, двадцать пятое, и каждый раз мне казалось, что вот это — самое прекрасное; но у меня не было слов чтобы описать то, что я чувствую. Если честно, я за несколько лет не плакала столько, сколько за эти две недели, на каждом из этих писем:

Письмо Валентины №19 из Восточной Вестфалии, Письмо Дмитрия из Петрозаводска  #23: Ничего Хорошего, Письмо Екатерины #26: Алексей, Срываете Уроки, Письмо Арамы #32: Per Aspera Ad Astra, Письмо #39: Алексею Анатольевичу от Алексея Анатольевича, Письмо Полины и Арины #40: Высший Пилотаж. История О Смелом Котенке, Письмо Велимиры #50: Жесткие Анекдоты, Сонино Письмо #52: 234 Дня, Люсино Письмо #58: Графический Роман, Письмо Маши Ким #60: Человек В Космосе, Письмо Светланы #67: Простите Нас, Письмо Анны #78: Чудесный Денек! Письмо Из Ирландии, Письмо Марины #83: Я Тоже Пойду До Конца, Письмо Алёны #90: В Поиске Слов.

Так что эти 2 недели, в которые я не писала тебе, я только и делала, что публиковала чужие письма — всю эту человеческую любовь, веру и доброту. 80 прекрасных писем пришли тебе за то время, что я тебе не писала — что, вдобавок к ним, я могла сказать? Я сделала главное — стала хранителем этих твоих сокровищ.

Все получилось.

…

А, забыла. Почти сразу, как ты перестал есть, перестала и я. Потом у меня, как и у тебя, заболела спина, потом голова. “Или это Леша, или это ковид.” — шутила я, и думала, что это я такая впечатлительная. Я старалась не обращать внимания — тебе-то там куда хуже — и писала тебе письма с больной головой. Но это и правда оказался всего лишь сovid. В целом, все было довольно сносно, но вот когнитивные функции пострадали — фокусироваться и писать стало очень сложно. Следить за этими нескончаемыми стремными новостями — вообще невозможно. Мной овладела какая-то ментальная апатия. Я даже забываю слова. По правде, это и есть настоящая причина, по которой я тебе не и писала. Разве что в голове, урывками. Или открывала файл, начинала, и бессильно закрывала. Читала твои смешные письма из ИК-2 и думала: как он умудряется в его состоянии? Сегодня 19-й день, я с больной головой и температурой, но делаю очередную попытку, потому что сегодня — 21 апреля, важный день, водораздел.  

…

Еще я думала, рассказывать тебе или нет, что все это время злилась на ФБК за то, что они медлят. Что времени у тебя мало, а они уперлись в эти 500К, как будто бы его — бесконечность. Что не расширяют повестку и не коммуницируют другие актуальные темы, которые могли бы вывести на улицы / в регистрацию больше людей. Угроза войны с Украиной, к примеру, осталась вообще вне сферы их внимания, и это замыкание на твой личности я — при всем уважении к тебе и ФБК — считаю коммуникационной ошибкой. Я злилась, что они теряют не только твое время, но и свой имидж, и запал и настрой людей, и тактическое преимущество — дают противнику время сориентироваться. Так и вышло: сперва утекла база подписчиков free.navalny.com, потом московская прокуратура инициировала признание ФБК экстремистской организацией.

Я уговаривала себя, что, наверное, они согласовали тайминг с тобой, но все равно очень злилась и плохо спала ночами — болело и сильно билось сердце. Наверное, это ковид, подумала я и пошла на УЗИ. “Нужно перестать нервничать.” — сказала врач. Ахаха, да легко. В общем, на этот раз это все же оказался “Леша”. 

Когда ФБК объявили дату митингов, я, как и все, как и Кали, немного выдохнула. Хотя саспенс никуда не делся.

Много еще чего напряженного и ненормального было в эти 2 недели, о чем я думала написать: Про вторую жену Кадырова и его подачу на Нобелевскую Премию (это было 1 апреля, возможно это шутка?) Про вынужденный звонок Байдена Путину, чтобы отсрочить войну с Украиной, который был превратно понят Кремлем (“Байден моргнул”). Про их злорадство, ликование и беснование по этому поводу. Про введение Байденом санкций на следующий же день, про удвоенное беснование телика и экзальтированные призывы забрать и Донецк и Харьков, Мариуполь и Одессу (Украина — предмет торга и шантажа). Про соципатическое выступление Путина с обещанием нажать на красную кнопку, “что повлечет катастрофические последствия для всего мира, но зачем нам мир, в котором нет России?”

Про то, как Пентагон дал заднюю и отозвал 2 эсминца, которые он собирался отправить в Черное море для поддержки Украины. Про то, что Великобритания, несогласная с этим выслала два своих корабля. Про то как Эрдоган на встрече с Зеленским заявил, что “Крым это Украина”, заявил о поддержке и отправил Украине военной техники, и как Путин, обидевшись, запретил рейсы в Турцию под предлогом эпидемии, и полмиллиона русских туристы с путевками на 35 млрд рублей остались в России — им было предложено проявить патриотизм. Как и крымчанам без воды — в Алупке время подачи воды сократили до 5 часов в сутки, но отелей Роттенберга это не коснется.

Про выступление Байдена в Белом Доме с комментариями по России, в которой он назвал Путина Клутиным и вежливо продекларировал основное: за вмешательство в выборы и агрессию по отношению к Украине спуску не будет. Про комментарии Белого Дома о российской незаконной кибер-деятельности днем ранее, которые содержат негромкий но убедительный анонс создания всемирной организации по кибер-безопасности СYBER FLAG 21-1, которую Майкл Талан назвал Кибер НАТО и ловушкой для России. Про встречу Зеленского с Макроном и Меркель, на которой Макрон вроде бы пытался подсунуть путинские условия Зеленскому, но тот подсунул ему Декларацию про вступление Украины в ЕС/НАТО. Про идиотски смешное “покушение” на Лукашенко, подписанное якобы Байденом и разоблаченное Путиным. Про взрыв складов в Чехии 2014, в котором оказались замешаны отравители Скрипалей и высылку российских дипломатов, раскрытых сотрудников ГРУ и СВР. Неадекватность и плотность происходящего за эти последние пару недель перешла все пиковые значения, осмыслить это с больной головой сложновато.

…

А моя Кали — которая целый месяц писала-переписывала тебе письмо, но в конце концов написала —  сейчас в Питере и со вчерашнего вечера исследует Дворцовую. Она решила остаться там на митинг, потому что простесты в Питере — это ужасно символично. Он шлет мне фотки появившихся на площади двойных заграждений, Александровской колонны и каналов, и говорит:

— Тучки сгущаются. Все дни было солнце. 

— Да это не тучки, а облака, все будет хорошо. 

— Дворцовая площадь is out of the question. Это просто “бери не хочу”, они ее оцепили, поставили кордон, ты туда придешь и можешь с таким же успехом сразу отправляться в автозак. Здесь они все перекрыли со всех сторон и даже через арку. Если ты туда зайдешь, ты оттуда не выйдешь. А может, они так перекроют, что и не войдешь. Хотя по закону они не имеют права перекрывать площадь.

(По закону, ага.)

— Урфин Джусы просто, вот что они стоят? Думают, люди выйдут прямо сейчас, резко? Придурки. 

— Повышенная тревожность. Контрол-фрики. 

— Но это же вход в Эрмитаж. Можно сказать “Подождите, я в Эрмитаж пришла, что тут вообще происходит?” 

— Ахаха, “Что вы тут вообще за беспредел устроили, это культурная столица или что?”

— Я подумала: шпиль, который тут стоит, сколько всего он видел. Сколько пиздеца. 

— Шпиль — дааа.

— Но, я тебе скажу, Питер готовится. На всех углах поют Цоя, ДДТ и так далее. 

Кали тоже с сердцем, кашлем и температурой, но готовится сегодня идти гулять. И я, надену Хулиганский свитер Riot Division и пойду хотя бы к Посольству.

…

Пока я писала тебе, пришло новое письмо от Марины Ермаковой из Питера “Сила”, которая на днях объявила голодовку солидарности с тобой. Оно, как обычно здесь у меня, в режиме бытовой магии продолжает мой нарратив:

Сегодня, 21 апреля, иду на митинг на Дворцовую. Знаю, что она уже оцеплена, и все станции метро закрыты. Но нас, питерцев, записалось около 60 тысяч. Будут опять выхватывать из цепи, будут бить мужчин и волочить по земле девушек и женщин. А мы будем отчаянно, до хрипоты кричать: «Свободу Навальному и всем политзэкам! Банду Путина под суд!» И мистическим же образом вы в далеком Покрове услышите наши крики. 

Когда Кали сказала, что тучки над Питером сгущаются и прислала мне фото, я зачем-то пошла изучать разновидности облаков и чреваты ли они дождем. И нечаянно вышла на редкие виды, одни из которых — “красивые шельфовые облака — формируются параллельно с феноменом, известным как порывистый фронт.” Не знаю почему, но этот Порывистый Фронт, который гуглу неизвестен, очень во мне срезонировал — и мое рваное письмо, и стремительные решения ФБК, и то, что случится сегодня — все это оно. Порывистый Фронт. “Перехватить инициативу и атаковать”. Так я решила и назвать это письмо. 

Следующее — будет уже из-за этого водораздела. Как бы там ни было все сегодня, рано или поздно, у нас все получится. Все мое разобранное письмо, если вдруг мне не удалось это донести — об этом. 

Ты не один.

Обнимаю.

• 
• 
• 
•