Письмо #7: Очень Страшное Место

“Ты сразу на жаргон переходишь, а тут надо
пояснять — люди-то у нас не сидевшие.”
— Марк Фейгин в эфире ФЕЙГИН LIVE

Привет, Леша.

Сегодня ты опять главный ньюсмейкер.

На вопрос недели #ГдеНавальный, на который не дают официальных ответов, стали просачиваться неформальные страшилки: якобы тебя привезли во Владимирскую Колонию ИК-2 — очень страшное место под названием СУКА (Сектор Усиленного Контроля А), которое, по задумке его архитекторов, “должно сломать тебя морально и физически”, и в котором ты “пожалеешь, что не сдох” (говорят, цитата Путина).

Но и это неточно. Полагаю, саспенс нагнетается специально, чтобы сломать не только тебя, но и всех сочувствующих. Полагаю, только очень боящиеся люди думают, что страх — универсальный инструмент управления миром. Ну-ну.

Сегодня, в первый день весны, вся страна получает экспресс-курс знакомства с пенитенциарной системой России и переходит на тюремный жаргон. Подментовские мрази, карантин, откинулся, петушатник и прочий сленг вполне органично звучал сегодня в эфире Марка. “Вы двое сидели, а я почти сидел.” — наличие срока скоро станет маркером приличного человека. ФБК, Дождь, Настоящее Время и другие ресурсы делают разъяснительные и просветительские материалы о том, насколько это место, СУКА, страшное. Вообще все, кто могут что-то сделать — показать, рассказать, донести, что таких страшных мест в принципе в современном мире быть не должно, — делают. Остальные — читают, причитают, молятся за тебя и желают сил, что конечно очень мило с их стороны, но и очень показательно. “Вот люди, всё богу молятся вместо того, чтобы сделать что-то самим — выйти на улицы, например.” На этот мой комментарий одна девушка ответила: “Вы правы. Но я тупо боюсь. И мне очень, очень стыдно.

Меня это признание очень тронуло. “А вы с чем самым страшным сталкивались, чего боитесь? Вот Навальный много чего повидал и не боится. Может страх — это пока в сторонке стоишь, а стоит найти в себе волю, и все в порядке?” Она не ответила, но я все равно посоветовала ей посмотреть прекрасное интервью Александра Плющева с Дмитрием Быковым, где и про страх, и про стыд; и припомнила Бруно Беттельхейма, пережившего концлагеря (трудно, знаешь, в контексте событий и УК-2 не вспомнить).

“Никто не желает отказываться от свободы. Но вопрос становится значительно более сложным, когда нужно решить: какой частью своего имущества я согласен рисковать, чтобы остаться свободным, и насколько радикальным изменениям готов подвергнуть свою жизнь для сохранения автономии. Когда речь идет о жизни и смерти или о физической свободе, то для человека, еще полного сил, сравнительно легко принимать решения и действовать. Если же дело касается личной независимости, выбор теряет свою определенность. Мало кто захочет рисковать  жизнью из-за мелких нарушений своей автономии. И когда государство совершает такие нарушения одно за другим, то где та черта, после которой человек должен сказать: «Все, хватит!», даже если это будет стоить ему жизни? И очень скоро мелкие, но многочисленные уступки так высосут решимость из человека, что у него уже не останется смелости действовать.

То же самое можно сказать о человеке, охваченном страхом за свою жизнь и (или) свободу. Совершить поступок при первом сигнале тревоги относительно легко, так как тревога — сильный стимул к действию. Но если действие откладывается, то чем дольше длится страх и чем больше энергии и жизненных сил затрачивается, чтобы его успокоить, не совершая поступка, тем меньше человек чувствует себя способным на какой-либо поступок. При становлении режима нацистской тирании, чем дольше откладывалось противодействие ей, тем слабее становилась способность людей к сопротивлению. А такой процесс «обезволивания» стоит только запустить, и он быстро набирает скорость. Многие были уверены, что уже при следующем нарушении государством их автономии, ущемлении свободы, при еще одном признаке деградации, они наверняка предпримут решительные действия. Однако к этому времени они уже не были ни на что способны. Слишком поздно им пришлось убедиться в том, что дорога к разложению личности и даже в лагерь смерти вымощена не совершенными в нужное время поступками….” — Бруно Беттельхейм

….

Бить тревогу, показывать страшные вещи в страшных местах, конечно, нужно — чтобы достучаться до людей с высоким порогом чувствительности и слабой эмпатией, но еще больше нужно то, что ты все время транслируешь: не бояться.

Люди боятся всего и неизвестно чего: физической боли, дискомфорта, потерять деньги, здоровье, или например, оказаться в таком вот страшном месте как СУКА. Но дело в том, что ведь они уже в нем оказались — в Очень Страшном Месте. И сами не заметили — как в фильмах, где герой умер, но не сразу это понял.

Так что бояться уже тупо нечего. Можно злиться, гневаться, переживать, но бояться — нет. И за тебя не стоит.

Лучше всех это сформулировал сегодня Илья Яшин в посте, который мне хочется процитировать целиком:

….

“Навальный этапирован во Владимирскую область, колония N2. Не удивлюсь, если это не случайно. Легко могу себе представить, как Путин, мерзко хихикая, говорит: «Сделайте так, чтобы пациент сидел ПОД ВЛАДИМИРОМ». Про колонию эту рассказывают жуткие вещи. Красная зона, где администрации помогают поддерживать порядок так называемые «активисты» из числа самих заключённых. Людей здесь подавляют и ломают, режим направлен на максимальную изоляцию и унижение человеческого достоинства. «Чтобы глаза поднять не смел без разрешения», — рассказывает отсидевший здесь политзек Константин Котов. Конечно, Навальному будет сложно. Невозможно не переживать за него.

Пару лет назад мы говорили с ним про тюрьму. Он прекрасно понимал, разумеется, что рано или поздно могут посадить.

«Не боишься?» — спросил я.

Навальный пожал плечами.

«У нас полстраны сидело, — сказал он. — Брат сидел. Толокно с Алехиной отсидели. Ну и ничего вроде, в колонии тоже можно жить, а не существовать. Это тоже жизненный опыт. Другие справились, не сломались. Значит, и я справлюсь, если надо будет».

Я уверен, что справится.

Они Навального пытаются сломать уже много лет, но ничего не выходит. И в колонии не сломают. Кстати, думаю, что исполнители не будут особо усердствовать. Во-первых, каждый сотрудник ФСИН понимает, что за незаконные действия в отношении Навального, вполне возможно, придётся отвечать и точно не получится остаться в тени. Если уж ликвидаторов из ФСБ вычислили и назвали их имена, то что говорить про несчастного охранника из провинциальной колонии.

Во-вторых, я много раз видел, как силовики общаются с Навальным. Да, выполняют приказы — наручники надевают, в автозак заводят, дверь камеры запирают. Но все равно как-то немного смущенно это всё делают, неуверенно. Черт его знает, как жизнь сложится. Может, перед тобой и правда будущий президент страны? Показательный момент, к слову: по словам правозащитников, этап, которым доставили Навального в колонию под Покровом, впервые за много лет не подвергся «профилактическому избиению».

“Навального отправили в колонию, чтобы система его сломала. Но вот увидите — Навальный сам эту систему сломает и выйдет победителем.

Подписываюсь под каждым словом.

Сегодня в ленте гуляет это “страшное” фото — не знаю откуда оно и настоящее ли, но ты здесь очень похож на Маяковского. По нему сразу видно, что этот чувак кому угодно даст п**ды. : ) Так что если кому и стоит бояться, так это им.

Они и боятся.