— “Все, что нас не убивает, делает нас сильными инвалидами.” —
Прочитала Магид в моем блокноте. — Это кто написал?
— Я, блокнот же мой.
— Ну это же ужасно смешно.
/2005/
Леша, Леша…
Все происходит так стремительно — “можно помедленнее, я же записываю?” Уже 74 дня твоего заключения и 3-й день голодовки. Но мы улыбаемся, хотя по распорядку время страдать.
На прошлой неделе у нас с Кали состоялся смешной диалог.
— Тебе-то хорошо, ты в Киеве. — сказала Кали. — А тут в Москве просто пиздец что творится. Конченая страна, ненавижу.
— Да, мне отлично! — расхохоталась я. — Твоя страна в моей в любой день войну начать может — мне просто зашибись! Хотя как “начать” — она и так идет. Но просто вот, например, над Киевом беспилотники еще не летали.
За эту неделю:
“Российские войска у границы с Украиной.” Российские войска после окончания учений не спешат покидать приграничные районы с Украиной, утверждает New York Times со ссылкой на американских военных. Одновременно в российских социальных сетях начали массово появляться сообщения о переброске техники к российско-украинской границе и в аннексированный Россией в 2014 году Крым.
Вышел очередной эфир Фейгин Live с Ильей Пономаревым Напряженное ожидание, посвященный возможности войны в Украине.
По сфабрикованному делу арестован отец Ивана Жданова.
На Леонида Волкова завели дело по заявлению Евгения Пригожина.
Лев Рубинштейн написал тебе открытое Письмо.
Европейский союз ввел санкции против 11 человек и 4 организаций за нарушение прав человека в мире. Они попали в новый санкционный список, куда недавно включили четырех российских чиновников за преследование оппозиционера Навального.
В Мытищах россиянин Владимир Барданов 10 часов отстреливался от спецназа Росгвардии и ФСБ. В итоге он сгорел в собственном доме.
Ну и, конечно, ты (опять) стал главным в масштабах местного заведения Нарушителем Спокойствия.
“29 марта Навальный сообщил о получении десятка выговоров, которые лишают его шансов на УДО (как будто бы они были), и из-за чего он может уехать в ШИЗО, где «условия близки к пыточным» (куда ближе-то?).
“На рассмотрении штук 20 рапортов, включая такие, как:
- Встал с кровати на 10 минут раньше команды «подъем»
- Отказался выходить на зарядку, сказав начальнику отряда: «Пойдемте лучше кофе попьем»
- Отказался смотреть видеолекцию, назвав ее идиотской
- На встрече с адвокатами был в футболке (не шучу)
Жду выговора с формулировкой “широко улыбался, хотя по распорядку дня было время страдать”.
— Видел? — я отправила пост Христо Грозева с перечнем Лешиных проступков моему сербскому другу Бо. — Без шуток.
— Средневековье. Они сами копают себе могилу, хочется верить.
— Абсолютно. Следующее, вероятно, будет “Сидел со странным лицом, явно думал о нас херово”.
— Ха-ха, хороший, кстати, был бы мем.
— Не поверишь, Нерукопожатный мне реально такое говорил. Ну и еще там парочка людей, претендующих на контроль над моим восприятием.
Надо сказать, в моей семье и вообще жизни был ряд людей с авторитарными наклонностями, так что опыт сопротивления у меня с малолетства. Все мои ‘диктаторы’ уже либо умерли, либо жизнь их отдоминировала, но я, благодаря им, выросла в “неуправляемую революционерку”, как некоторые из них говорили. Поэтому когда некоторые люди спрашивают «зачем он нарывается?» — наверное, те же самые люди, что и в школе себя хорошо вели, и с властью не спорят, и гулять на улицу никогда не выйдут — нам, школьному хулиганью, все очевидно.
Неподчинение бреду — одно из немногих доступных тебе проявлений свободы.
…
В вечернем эфире Фейгин Livе Душегубы, посвященному новостям из ИК-2, Марк с Игорем Яковенко говорили об актуальном — о ненависти.
Марк: Наши стримы нужны не только для того, чтобы мы воспитывали любовь к людям, что называется, по-христиански, но мы должны и ненависть воспитывать. Должны учить людей ненавидеть. Причем ненавидеть до самого последнего предела. Иначе мы не воспитаем в них той ярости, которая понадобится в тот момент, о котором вы говорите. Чтобы с одной стороны наказывать, а с другой — противостоять насилию слепому, которое бьет по всем без разбора, как это было в русской истории, в том числе, в первое 20-летие 20 века.
Игорь: Здесь наши мнения не совпадают. При одинаковости позиций оценка целей и задач не совпадает. Я не думаю, что ненависть нужно воспитывать — ненависть воспитывают Соловьев, Киселев, Симоньян и прочая мразь. Что касается ярости благородной, что сметает все как волна, то она возникнет без нас, и здесь не надо воспитывать ненависть, которая приведет к русскому бунту — она уже существует. Понятно, что я эту ненависть испытываю совершенно органическим образом, когда смотрю телевизор, когда вижу то, что вижу. Я полагаю, что важнее научиться вместе думать над тем, что делать сейчас. Потому что эмоции, которые переполняют каждого из нас, приводят к тому, что люди, которые испытывают схожие с нами чувства, начинают просто кричать “что вы тут обсуждаете, нужно подниматься!”. Что подниматься, куда подниматься? Надо использовать все меры для того, чтобы сейчас расшатывать режим. Возникает вопрос: что делать? Нужно коллективное размышление…”
“Что делать?” — вот это был бы мем, Бо. А, точно, такой мем же уже есть.
Еще одну интересную мысль озвучил на этой неделе Вячеслав Мальцев, она разошлась по Твиттеру.
Марк Фейгин: Вот это ощущение того, что мы должны быть лучше, а лучшие—
Вячеслав Мальцев: Лучшие проигрывают! Лучшие проигрывают. Всегда побеждают те, кто страшнее — мы должны быть в 100 раз страшнее их.
На любую радикальную мысль найдется еще более радикальная.
Но суть этой мысли очень важна — с точки зрения победоносного дискурса для меня лично, и вообще.
…
Вчера я кинула Кали ссылку: “Россия стягивает войска к границе с Украиной, сообщает The New York Times со ссылкой на американских чиновников.”
— Это к нашему разговору “тебе-то хорошо, ты в Киеве”.)
— “Хорошо” имеется в виду, что у тебя более или менее есть демократия в стране, а мы все в пизде. А Россия оккупировала всех и всех херчит, включая Грузию… У вас хоть есть суд и подобие справедливости (*тут бы многие украинцы рассмеялись.) Я тут вообще себя человеком не чувствую.
— Хрен редьки.
Но Россия оккупировала даже Россию, это да.
В ответ Кали переслала мне переписку с другом. Там было фото с заднего сидения полицейского такси с человеком в форме за рулем. “Я в розыске”.
— Посмотри какой ахтунг — Саша из ментовской тачки фотки шлет. Он ходил 23-го. Его тогда взяли. Был суд. Он заплатил штраф. Его объявили в розыск. Теперь хотят поменять на арестную статью, посадить. Не дали ни собрать вещи, ничего. Он просто приехал в ГАИ оформлять машину, а его там же и арестовали. Как тебе? Охереть просто можно.
— О нет. Леша голодовку объявил.
— Сукааааа.
— Бляяя, Леша, зачем!? Нет, ну понятно, зачем, крайняя мера, но это хана… Они же не дадут ему ничего… Весь хайп, который стоит в твиттере, требования — это все вообще неэффективно.
— Ну твою мать. Врача не пустят, я уверена.
— Твой Саша на горячую линию ОВД-Инфо сообщил? Пусть сообщит.
— Сказала ему.
— Каждый день пытаешься в себе какой-то оптимизм изыскать, только поднимется градус настроения, и снова какая-нибудь херня — тадам! Не могу уже, сердце болит. Ну нельзя ему голодать в его состоянии.
— Нет блять слов.
— Ты зайди на ОВД-Инфо, там сегодня пост за постом аресты участников акции 23-го. И про альянс врачей тоже пост. Ну а про Дениса Карагодина ты видела. Это реально 37-й год. Конченое государство. Как все в это превратилось?
— Ненавижу, всей душой.
— До последней капли крови.
Мы звучали как советские комсомольцы, но сути это не меняло.
— Саша ответил: “Никто не знает. По митингу. ХЗ”. По ходу они сами там толком не понимают, просто берут и все.
— Моя аполитичная сестра на пост про лешину голодовку поставила сердитый смайл. Сейчас еще ее обращу, глядишь.
— Ого.
— Надеюсь, это не в адрес Навального.
— И я, но все может быть. В сторис мне написал человек: “Симулирует он, Кали. А ты горячая, ведешься.” Я сказала “Миша, иди нахуй.” и забанила.
— Правильно.
— Так он в фейсбуке написал, что не считает, что политика должна разлучать друзей.
— А мы считаем, что должна. Политика — это, сука, этика!
— Фух, сердце болит.
— И у меня.
— У нас тут просто треш. Мигалки. Менты. Росгвардия. Обострение.
— У нас танки. Только что с Алисой говорили. Она же с Востока, у нее Благотворительный Фонд работает там, и бабушка, мама — в Луганске и Мариуполе. Она глубоко в теме. Я ей сбрасываю видео “Видела? Россия стягивает войска.” Она мне: “Да там уже давно стягивают. Там же Режим Тишины у нас, который на самом деле постоянно нарушается и вот несколько дней назад опять четверо украинских военных погибли. Я стараюсь вообще новости не смотреть — иначе выхожу из строя на весь день. Обещаю себе, что постараюсь хоть немного абстрагироваться. Но вот сегодня опять встала с утра, твое новое письмо прочитала, потом новости — и понеслось. Сердце болит.”
…
Дальше — лучше:
Исправительную колонию № 2 в Покрове, где сидит Алексей Навальный, посетила съемочная бригада Russia Today с Марией Бутиной, которая в США была осуждена как иноагент. По словам Бутиной, колония в Покрове «практически образцовая» и «скорее напоминает пионерский лагерь». «Условия содержания аскетичные, но приемлемые.” Она заявила, что это «одна из лучших колоний в России», при этом два года назад в сюжете RT говорилось про «ад и бесчеловечные условия» в ИК-2.
«Мария Бутина, посетив ИК-2 в Покрове, осталась в восторге от жареной курицы и заявила, что колония настолько хороша, что достойна принять Владимира Владимировича Путина на долгие годы». — отреагировал Твиттер.
“Вместо врача сегодня в сопровождении видеокамер приехала убогая пропагандистка с канала RT Бутина. Кричала, что это лучшая и самая удобная тюрьма. Навальный 15 минут отчитывал ее перед строем заключенных, называя паразиткой и обслугой власти воров.” — сообщили ФБК.
Чуть позже в тот же день провластными каналами было слито видео с камер наблюдения в ИК-2, на которых ты — судя по невербалике — построил и отчитываешь весь персонал и коллег по пионерлагерю.
…
Вечером я отправила Кали ссылку на дискуссию Фейгин Live “Последние 10 часов Владимира Барданова” в Clubhouse.
— Пойдем послушаем. Марк же сторонник того, чтобы люди побыстрее осознали неизбежность силового сценария борьбы с властью; за быстрые суды и смертную казнь для ключевых ее участников потом; и вроде бы за легализацию оружия, чего, конечно, власть боится как огня. В кейсе Мытищенского Стрелка много тем сошлись, будет интересно.
— Слушаю. Знаешь, когда Марка слушаю, успокаиваюсь.
— Я тоже.
— Он говорит такие вещи мне понятные. Типа, достоинство. Честь. Смелость. Взрослые мужики говорят эти вещи и ты думаешь: ок, я не ебанутый.
— Я тебе рассказывала, помнишь, про их эфир с Троицким Два Мира? Сидят два интеллигентных мужика и говорят про этику, про эстетику. Про то, кто где учился, на каких книгах и какой музыке рос. Что если бы Вова слушал нормальную музыку, возможно, он не вырос бы таким стремным гибридом шпаны и мента. Про культурный код говорят. Ну, опять, “эстетика — мать этики”. У них вообще есть такое понятие, как этика. И вот они сидят, два взрослых седых мужика, и говорят: “Байден в этом конфликте прав, правда на его стороне, за ним правда.” И я думаю: боже, это так прекрасно, они же должны уже быть циниками прожженными, а они аргументируют на уровне “он прав, потому что правда на его стороне” — они такие же идеалисты, как в юности. И это вселяет такое спокойствие.
— Да-да-да, что ты не один такой.
— Я как медитацию слушаю. Хотя, думаю, Марк не такой уж и хладнокровный — его, наверняка, тоже эмоционально колбасит, но ведет себя так, что мы успокаиваемся.
— Но не выходят люди, блять. Не выходят.
— 360К еле по стране наковыряли.
Это в Клабхаусе сказали, что люди-то не выходят. Потом речь пошла о селебрити и опинион-мейкерах — почему они молчат? Понимают ли они что происходит, или совсем в своей реальности? Спикеры склонялись к первому.
— Они умные, все всё понимают. — сказала Кали. — Бимба, чего думаешь, у меня сидит подсматривает? Все понимает. Он очень умный. Но сидит на Кипре. И ребенка из школы забрал туда.
— Но психзащиты. А вот это блядство, в которое скатываются некоторые лишь бы — что? Как им вообще не стыдно смотреть в глаза коллег по цеху? Я понимаю, деньги и все такое, но презрение людей с таким интеллектуальным рейтингом и этическим авторитетом? Каких денег это должно стоить, чтобы ты мог закрыть на это глаза?
— А Саша мой в СИЗО. Пишет: “Я в Розыске с 23 января. С момента отсидки в ОВД меня ищут, типа. Наверное, кошмарят перед крупным митингом просто. Не понятно нихуя. Все в ахуе — менты, адвокаты, и в суде тоже.”
Мы с Кали болтали параллельно дискуссии в Клабхаусе, когда уже заполночь Марк вывел меня в эфир и я сказала то, о чем думала последние дни:
— Марк на днях говорил, что нужно воспитывать в людях ненависть, гнев. Думаю, я понимаю о чем речь: люди пассивны, рабский менталитет, они не гневаются, они не выходят. Но я думаю, что нужно воспитывать в людях не столько ненависть, сколько самоуважение. Именно отсутствие самоуважения не дает им почувствовать, когда их права нарушаются и их достоинство попирается — и границы приемлемого двигаются и двигаются до тех пор, пока мы не оказываемся в том, аду в котором мы оказались. А что до стрелка, на стороне которого, как мы видим, все общественные симпатии, то этот человек — сам с криминальным, возможно, бэкграундом — оказался с самоуважением; с каким-то более красивым, более старомодным кодексом бандитской чести, чем у Вовиной ОПГ — он выбрал умереть, но не сдаться, и перед смертью замочить еще десяточек упырей, и поэтому он вызывает наши симпатии. Хотя сам этот факт — тоже, конечно, индикатор того, как поехали наши этические настройки.
Только сейчас, дописывая этот абзац, я вспомнила прекрасный фильм Ридли Скотта Тельма и Луиза, про двух женщин в бегах из-за случайного криминального инцидента. Одна из них убила парня, пытавшегося изнасиловать вторую. И вместо того, чтобы сдаться, они проводят несколько прекрасных дней, убегая от погони, когда обе, наконец, чувствуют, что живут и действуют свободно и осознанно; а в финале, почти настигнутые, вылетают на машине с обрыва.
Таких фильмов много — но в жизни такое встретишь нечасто. В истории Владимира Барданова есть нечто схожее с этим сюжетом — свободолюбие, достоинство и отвага неоднозначного героя, действующие на людей безоговорочно, даже в обход их сознания. Правда не на всех, а лишь на тех, кому уже не чужда концепция достоинства — остальным же их отвага кажется слабоумием или хитрым расчетом. В этом смысле, Барданов и Навальный, конечно, — люди одного вида.
…
Со вчера все троллят человека вида соверешенно противоположного — Познера, которого выдворили из Тбилиси, куда в сопровождении 50 близких друзей, он прилетел частным рейсом отмечать свой 87-й день рождения.
В Тбилиси активисты пришли к отелю, где Владимир Познер праздновал свой день рождения, и устроили стихийную акцию против его приезда. Протестующие отключили свет, забросали здание яйцами и написали на асфальте “Вон из Грузии!” Песков и Володин после того, как Познера выгнали из Тбилиси, заявили, что россиянам опасно посещать Грузию.
Кира Ярмыш: “Интересно, Познер теперь напишет какую-нибудь мудрую респектабельную колонку на своём сайте, как он любит? Чтобы название непременно начиналось с «о». «О том, как встречают лживых пропагандистов». Или «О том, как я бежал, поджав хвост».
Кира Ярмыш спустя время: Восхитительно. «О том, что случилось в Тбилиси»!!
С утра Кали (которая, напомню, наполовину русская, наполовину грузинка и, по мнению ее близких, “вечно воюет со всем миром”) и мой тбилисский друг грузинский еврей Алекс, пишущий иногда для Forbes, синхронно скрестили шпаги в публичной дискуссии с какой-то русской дамой, которая не понимала такой агрессивной реакции грузин.
— То есть за какое-то мнение можно кидать в людей кирпичами? — вопрошала дама.
— Вы не утрируйте уж слишком. В Познера и пропагандистов путинского режима нужно было кидать кирпичами. — отвечал Алекс.
— То есть вы считаете, что это ок — поддерживать режим, оккупацию, а потом ехать в оккупированную страну, чтобы люди этой страны тебе винишко наливали, пели песни и еду готовили? — спрашивала Кали. — Нет, у этого народа есть гордость и достоинство, не будут они этого делать.
— Слушайте, насилие — плохо. — отвечала дама. — Любое. Грузия же прекрасная цивилизованная страна! К чему этот цирк? Я понимаю, что после ковида нервы у всех сдают, но…
— А подлизывать кровавому режиму, говорит что угодно и не отвечать за свои слова — это хорошо? Причем здесь ковид? И кто пострадал? Есть ранения или синяки? А если достоинство пострадало, так это отлично. Надеюсь, всех пропагандистов режима ждет такая встреча везде за пределами РФ.
— Что у этих людей в головах? — вопрошала вслух Кали.
— Слушай, — сказала я. — Есть два вида людей: с достоинством и хорошей памятью, и люди без достоинства, без хребта и без памяти. Можно их макать лицом в говно, а они: давайте не будем, мы же цивилизованная страна. Вот и все. И они друг друга никогда не поймут. Есть память и достоинство у Грузии, есть у Украины, а в России…
— “Да, мы все в одном государстве жили. Которого уже нет. Но я понимаю, надо назначить виновного. Хотите я вам Сталина вашего вспомню? Ну ок. На хрен вам туристы русские, да? Или вина покупать грузинские? (посмотрите показатели экспорта по странам). Новое поколение, не помнящее грузинов братским народом, уже не испытывает этой вот ностальгии и видит просто очень пожилого человека которого гоняют за личное мнение.” — Что она несет? Сталина? Моего?
— Она просто тупая.
Хотя здесь речь не о тупости, а снова об этике: большинство ведь так и считают, что абстрактная гордость — ничто рядом с твердыми показателями экспорта и туризма.
— “Немного унизили”. Мразовато. И очень разочаровывает. — разочаровалась в Кали другая дама. — Но это все же ваше мнение, а не всей Грузии. Так что я приезжала, приезжаю и буду приезжать, пить вино и пользоваться гостеприимством адекватных грузинов. А с такими как вы надеюсь не встретиться.
— Я в Москве.)) — рассмеялась в ответ Кали.
Пользоваться гостеприимством. Этим все сказано. А адекватность — это отсуствие гонора.
— Ааа, зачем я с ними связалась! Понимаешь, когда грузины всех подряд херами кроют, я вступаюсь за русских. Когда тут грузин поносят, я дерусь за них. Вечный парадокс и всегда иностранец. Теперь мне пишут “Вали в свой Тбилиси”. Когда это закончится?
— Как мне в Майдан, когда я в Москве сидела, писали “вы майданутые укры”.
У основной массы людей ломается что-то в голове при попытке осознать, что необязательно принадлежать к тому или иному народу, чтобы идентифицироваться с ним и сопереживать исходя из универсальных этических принципов.
— Я сегодня смотрела одного политика грузинского, очень эмоционального, и он говорил: “Вы стреляете в наших домах, а мы потом должны открыть наши дома, согнуться и вам гоми делать с сыром, подавать и песни петь? Не охренели ли вы? Конечно, вы будете получать такой прием.”
— Да-да, давайте вы будете цивилизованной страной: мы будем на вас нападать, отнимать ваши земли, заниматься беспределом, а вы это все забудете и будете вести себя хорошо.
— Знаешь, я вспомнила: летом одна моя знакомая с братом приехали в Тбилиси, и мы сидели как раз в ‘Лолите’, ее брат встал и на русском языке очень громко стал толкать тост — за Россию, за величие России — это было очень некрасиво, мне было очень стыдно. Тост был минут 20, я сказала “я выйду в туалет” — мне было нереально стыдно. К нам потом не подходили официанты вообще, не обслуживали нас. И все такие “бля, какой херовый сервис!”. Я говорю: “Ты только что толкал тост в стране, где оккупированные территории.”
— И, наверное, потом нассали в вино.
— Я лично не пила потом. Мы очень долго ссорились и он орал “Объясни что такое оккупация! Докажи, что оккупация есть!”
— Это вот какая-то русская херня. Инфантилизм и отсутствие эмпатии в национальном масштабе.
— Я раньше думала: власть – да, но люди-то нормальные. Но люди тоже так считают. Они считают, что им должны нормальный прием. Мне девочка одна украинка из Тбилиси говорит: они даже не утруждают себя переходить на английский, даже когда его знают. Здесь никому не нужен русский, это вражеский язык — но нет, терпите, обслуживайте нас на русском.
— Люди не нормальные. Мозг промыт. Абхазия их, Крым их.
— Есть история про грузинского дедушку, чей дом попал на оккупированную территорию. Его дом огородили периметром, колючей проволокой — его дом стоит в нигде. Русские говорят: “Только сделай шаг влево шаг вправо и ты будешь в российской тюрьме. ” Грузины говорят: “Давай мы выдадим тебе квартиру в Тбилиси!” Спасают его. Но он не хочет уходить — это его дом. Он там родился. И он так и умер в этом доме. А сейчас там живет его жена престарелая, и то же самое пытаются, но он перед смерью ей наказал: “Сиди и никуда не уходи.” Это ужасно все! Но бедный тут — Познер, который миллионер с американским паспортом—
— С тремя.
— Приехал пожрать в Rooms — не где-то, в Rooms — никого же не интересуют истории маленьких людей.
— Я тоже оценила Rooms — эстет. Прилетел прямым спецрейсом, когда все летают только с пересадками, в карантин, когда локдаун в стране, приехали тусовочкой ДР отметить. Их оштрафовали на вылете на 2000 лари каждого за нарушение комендантского часа, и я считаю — отлично; закон — один для всех.
— Потому что, понимаешь, мы здесь за стаканчик присядем. Если мы что-то швырнем, мы сядем — годы криминальных статей. А там такого нет, поэтому в них кидали яйца и все такое. И отлично.
…
— Я вот думаю, — сказала Кали. — Тут у нас стрелок в Мытищах отстреливался, тут у нас росгвардейский духовник покончил с собой, там врач расчленил. Это же все связано. Вроде бы такие разрозненные события, но, на самом деле, — это все один pot, который варит-варит и постоянно выдает вот такую херню. Может, это я так погружена в новости и политику, но я думаю есть между всем этим одна связующая нить.
— Все связано.
— До меня наконец-то стало доходить, что вся эта ситуация в РФ затянется надолго. В такую будто липкую склизкую субстанцию мы попали, и в таком состоянии это будет долго, и люди будут все дальше проявляться, показывая свое нутро. Настроение от этого не улучшается. И что делать? Принять, что вот всё вот так, что ты живешь в таком государстве, с такими людьми, с такой властью? И делай с этим что хочешь, устраивайся как хочешь. С другой стороны, явно у очень многих людей открываются глаза и градус ненависти в людях все-таки растет. Я надеюсь. Может, я просто хочу в это верить, не знаю. Меня то туда кидает, то сюда — то, мне кажется, равнодушие полное, то, что все-таки растет.
Что делать? Лучшие умы бьются над этим вопросом уже который век, Кали. Кто-то говорит “вставать!”, кто-то говорит “куда? надо сперва хорошенько обдумать”, а я наивно думаю, литературно упрощая, что нужно что-то третье: ну хотя бы стоять до конца. Оставаться непокорными, свободными, стоять на своем.
Лучше бы, конечно, до победного.
Но ты, Навальный, нужен нам живым.
